Музыкальная драматургия и язык оперы

Оркестровое вступление к первой сцене оперы отражает основной драматургический принцип целого — сквозное развитие. Музыкальный материал организован следующим образом: большой период типа развертывания (двадцать тактов) состоит из четырех предложений неповторного строения; в основе каждого из них лежит относительно новый материал, экспонируемый и развивающийся одновременно. Каждое из предложений, как звенья одной цепи, следуют друг за другом, продолжая общую линию развития. В качестве объединяющего начала выступает общая тональность Es-dur и нисходящее хроматическое движение в средних голосах фактуры, возникшее в пятом такте и завершенное в девятнадцатом такте. На всем протяжении вступления происходит непрерывное развитие, рост динамики. Общая кульминация сдвинута к концу вступления (шестнадцатый такт). Она оформлена в виде долгого (на протяжении трех тактов) обыгрывания доминантовой функции, за счет чего возникает расширение периода. После совершенного каданса звучит дополнение, основанное на видоизмененном материале второго предложения (см. Пример 2).

Важно, что музыкальный материал вступления интонационно связан с партией Сальери. Об этом ниже будет сказано подробнее. Рассмотрим образно-интонационные характеристики персонажей.

Первый монолог начинается с размышлений Сальери, в первых же словах которого звучит пессимистическое отрицание «правды на земле». Здесь раскрываются тяжелые переживания мастера-труженика, страстно любящего свое искусство. Затем темп музыки несколько замедляется, и вокальная партия приобретает ариозный характер. Особенно выразительная интонация возникает на словах «звучал орган», непосредственно вводящая в ту стихию музыкального искусства, о которой говорит Сальери. Там, где в вокальной партии говорится об органе, в оркестре имитируется его звучание, благодаря хоральной фактуре и тембральным средствам, примененным композитором (см. Пример 3).

Такая оркестровая иллюстративность, образно передающая специфику музыкального искусства, о которой повествует Сальери, наблюдается и в дальнейшем. Иллюзия тонкого суховатого клавесинного звучания возникает в оркестре тогда, когда речь идет о беглости пальцев, достигаемой в процессе игры на клавишных инструментах (см. Пример 4).

Чрезвычайно важное значение в первом монологе Сальери имеет момент, когда на словах «достигнул степени высокой» появляется первая тема из оркестрового вступления к опере. Она звучит очень торжественно и патетично там, где Сальери говорит о «новых тайнах», открытых Глюком в искусстве, и о своих собственных достижениях. В речи героя преобладают величественные и гордые интонации (см. Пример 5).

Образ Сальери не остается неизменным. Перелом намечается уже в первом монологе. Музыка, отражая изгибы текста, постепенно приобретает все более и более тревожный характер, как бы ставя под сомнение ту «высокую степень», которую герой достиг в искусстве. Сальери, ослепленный завистью к Моцарту, называет его «гуляка праздный». Речь Сальери тоже изменилась: прежняя патетика и величавая торжественность сменилась тревогой и взволнованностью (см. Пример 6).

В эволюции облика Сальери очень важна сцена его встречи с Моцартом, принесшим другу только что написанную «безделицу». В словах Сальери — приветливость, но музыка дает понять, что в душе его уже зреет мысль о чудовищном преступлении[31].

Как бы в ответ на возглас Сальери «О, Моцарт, Моцарт!» — входит и сам Моцарт. Его появление сопровождается музыкой совсем иного плана, выдержанной в стиле самого Моцарта и рисующей начальные контуры образа героя. Первый мотив, из которого далее вырастает вся его музыкальная характеристика, очень характерен для венской классической музыки конца XVIII — начала XIX столетий (см. Пример 7).