Судьба пифагорейской традиции в исследованиях природы музыки: опыт классификации числовых и математических теорий музыки

Такова теория метротектонизма Конюса с точки зрения учения А.Ф. Лосева. Для Конюса жизнь чисел была сущностью музыки (и вновь Вагнер: «Числа Пифагора можно… понять как нечто живое – только из музыки…»!), а вся музыка – текучим зодчеством. Притом давно замеченная связь между музыкой и архитектурой основана так же на математических пропорциях. Так, В. Одоевский писал: «Между искусствами ближайшее отношение находится между музыкой и архитектурой, как заметил ещё Эйлер. В недавнее время инженер Лагу ещё далее развил мысль Эйлера; он нашёл музыкальное соотношение между частями зданий; например, между диаметром и высотою куполов и музыкальными простейшими интервалами, таковы отношения 4:5 (музыкальная терция - Ут-Ми); 2:3 (квинта Ут-Соль) и т.д.; можно сказать: такой-то купол построен в терцию, в квинту, в октаву, или – в таком-то здании диссонанс, т.е. несовпадающие колебания звуков» [10, с. 323]. В области зодчества также существует теория, связующая собственно архитектуру, математику и различные мировоззренческие концепции. Исследования формы, предпринятые Конюсом, становятся исследованиями, «…посвященными диалектике идеи и материи, «внешнего» и «внутреннего», чувственного и духовного миров» [3, с. 102]. Их неразрывная связь отмечалась ещё Плотином: «…чувственная музыка не может появиться без идеальной» [11, с. 103]. Здесь, таким образом, обнажаются платонические и неоплатонические истоки (или просто родственные интуиции) мысли Конюса. Все метротектонические планы имеют сходные друг с другом формы построения и, следовательно, похожи друг на друга. Однако унифицированность схем не лишает своеобразия конкретные «музыкальные организмы».