Традиции романтизма в литературе и их отражение в поэзии Дельфина

Что ты видел в своей жизни хорошего?

Что ты знаешь о цвете неба?

Что ты можешь вспомнить из своего прошлого,

Кроме того, что никогда нигде не был. («Ботинки»).

Личная эсхатология вынуждает героя стихов Дельфина, как и героя романтизма и неоромантизма, искать поддержку среди людей: «Лишь те, кого я люблю, / Меня могли удержать» («Июнь»), в окружающем мире, так, например, город является для героя другом: «Мой город, я с тобой – и всегда со мной ты» («Черный город»).

Мой город тонет в печали –

Я погиб час назад.

Его стены рыдали,

Смотря на алый закат.

Его узкое небо

Стало ближе к земле

И крупинками снега

Прикоснулось ко мне. («Радиоволна»).

Герой растворяется в окружающем мире, который одновременно передает его настроение и является его собеседником, сочувствующим и все понимающим:

В стекло сырого воздуха я бьюсь головой.

Капли осеннего дождя по мне стекают рекой.

Я умываюсь осенью, последнее тепло,

И под порывы ветра грусти подставляю лицо. («Осень»).

Подобное слияние с природой отражено у Тютчева. Так в стихотворении «Тени сизые смесились…» человек остается один на один со всем миром, вбирает его в себя и сам сливается с ним: «Все во мне, и я во всем». Однако эта причастность не вызывает ликования, а определяется как «час тоски невыразимой»:

Сумрак тихий, сумрак сонный,

Лейся в глубь моей души,

Тихий, томный, благовонный,

Все залей и утиши.

Природа и у Тютчева, и у Дельфина является чаще всего отражением чувств героя, неким олицетворенным существом, сопереживающим и поддерживающим. Эта гармония человека с природой встречается во многих песнях Лысикова:

Ну вот и всё, в октябре моих слёз

Ты растаяла в холоде дня.

Ну вот и всё, листья жёлтых берёз,

Извиняясь, хоронят меня. («Синяя лирика №3»)

Я охапками листья кидаю в костер,

Синим дымом подпирая бледный неба шатер.

Они пеплом взлетают, прогорев до конца, –

Я рукою стираю хлопья сажи с лица. («Дверь»)

Так же как и герой-романтик, герой стихов Дельфина поднимает философские вопросы бытия. Кроме того, он стремится познать самого себя, понять цель своего существования, обреченный решать в одиночку вечные проблемы:

Я понял из чего сделано время,

Но лишь тогда, когда его мало осталось <…>

И я его никогда не берег.

Оно меня до тех пор любило,

Пока я наконец-то понять смог,

Что оно всегда, всегда уходило. («Мало»)

Наверное, жизнь свою надо в кого-нибудь вкладывать,

Хотя для чего, все равно не понятно.

Но может быть тогда она станет радовать,

В отдельные моменты становясь приятной. <…>

Еще не известно, как что происходит,

Может быть, смерть жизнью кончается.

Но ведь каждый сюда за чем-то приходит,

Для чего-то он здесь появляется… («Она»)

Трагический разлад лирического героя с реальностью, а также душевная беспокойность становятся свидетельством его негативного отношения к окружающей действительности, несовпадающей с его представлениями об идеале.

Оппозиция «идеал – действительность» в поэзии Дельфина представлена посредством некоторых мотивов и образов, типичных для романтизма. Одним из них является мотив сна. Сон дает возможность герою уйти от бессмысленной и жестокой реальной жизни. И обещая счастливый исход дневных терзаний, сон кажется прорывом в безграничное царство свободы и гармонии: «Мне хочется быть сном, легким, как запах цветка. / Мне хочется быть сном, плывущим сквозь облака. <…> Мне хочется быть сном, в котором печаль умрёт. / Мне хочется быть сном, где хотя бы кто-то не врёт» («Сон»).

Идеальный мир представляется не только через образы сна, но и через не менее значимые мотивы весны или же «жизни после смерти»: «Как странно: я умираю весной, / Не чувствуя боли ран. / И все то, что здесь называлось мечтой, / Я скоро увижу сам» («Ожидание лета»).

Порыв к идеалу, порой иллюзорному или недостижимому, оборачивается неприятием повседневной жизни, этому идеалу не отвечающий. Отсюда – так называемая «романтическая ирония» по отношению к устоявшейся действительности, которую обыватель принимает всерьёз. «Моя жизнь это зима, а я ждал весны» («Транспечаль»).

Весна для Дельфина – безоблачный мир, в котором царят покой и счастье. Но, по мнению героя, достичь его в жизни невозможно: идеальный мир существует за пределами реальности: «Мы обязательно встретимся, слышишь меня, прости. / Там, куда я ухожу – весна» («Весна»).

<Ангелы> Сердца моего стук слушали, с тишиной ровняя.