Место и значение камерных опер в творчестве Н. А. Римского-Корсакова

В конце 80-х годов композитор пишет оперу-балет «Млада», развивающую сказочные принципы «Снегурочки». Здесь с необычайной полнотой и многогранностью представлена очень важная для композитора и всей русской музыки славянская тема. В этом произведении Н. А. Римский-Корсаков нашел новую, уже не характеристически-бытовую, а религиозно-обрядовую интонационную сферу «всеславянства», тесно переплетающуюся с темой солнца, первобытной силы земли, единства народов.

Опера «Ночь перед рождеством» примыкает к предыдущим сочинениям. Это второе обращение композитора к творчеству Н. В. Гоголя, что обусловило немалое сходство с ранее написанной «Майской ночью». Но есть и значительная разница: в «Ночи перед рождеством» фантастическая часть гораздо более развита, охватывает всю оперу, а в «Майской ночи» — это, главным образом, третье действие. Повесть Н. В. Гоголя привлекла Н. А. Римского-Корсакова содержащейся в ней древнеславянской мифологией, языческими представлениями о борьбе добрых и злых сил, совершающимися в природе во время зимнего солнцеворота.

По классификации самого композитора «Млада», «Ночь перед Рождеством» и «Садко» образуют трилогию, где первые две оперы могут рассматриваться как этюды к третьей. Б. В. Асафьев рассматривает «Ночь перед Рождеством» как завершение тетралогии «солнечного культа». С появлением этой оперы был закончен годовой круг, отражающий ритмический распорядок народных праздников: «Снегурочка», «Майская ночь», «Млада» — от запевания веснянок до купальских хороводов, «Ночь перед Рождеством» — зимний солнцеворот. Сам Н. А. Римский-Корсаков также отмечал эту оперу как последнее увлечение солнечным культом.

Со второй половины 90-х годов начался наиболее плодотворный период оперного творчества композитора. Его отличает не только исключительная интенсивность, но и разнообразие. Н. А. Римский-Корсаков сочиняет оперу за оперой, находясь во власти новых, захватывающих его идей, переходя от выполнения одного замысла к другому, иногда работая одновременно над двумя сочинениями сразу.

«Садко» — новая после «Снегурочки» вершина на оперном пути композитора. Мысль о воплощении в опере былинной тематики интересовала композитора давно[8]. Н. А. Римский-Корсаков обратился к полюбившемуся ему повествованию о гусляре-новгородце вторично[9]. «Садко» продолжает сказочно-эпическую линию, но, в отличие от предыдущих произведений, это — опера-былина, сюжетно и стилистически опирающаяся на русские былинные сказы[10]. Среди других сказочных опер это произведение в сюжетно-смысловом отношении стоит особняком как отчасти историческая опера, отдаленно перекликаясь с «Псковитянкой» (воплощением темы вольных северных городов) и предвосхищая «Китеж».

Эта опера стала поворотной для творчества композитора. После красочного контраста эпических картин новгородского быта и фантастических «подводных» сцен Н. А. Римский-Корсаков сосредоточивает внимание на внутреннем мире человека. Стремление к углубленной лирической выразительности проявляется в операх «Моцарт и Сальери» (по маленькой трагедии А. С. Пушкина), «Боярыня Вера Шелога» (по драме Л. А. Мея «Псковитянка») и наиболее полно раскрывается в опере «Царская невеста» — напряженно-экспрессивной драме на историко-бытовой основе.

Как отблески напряженного драматизма этих полотен, в начале 1900-х годов появляются две новые оперы драматического содержания — «Сервилия» и «Пан Воевода» — которые составляют своего рода «интермеццо» к последней триаде высших оперных достижений позднего периода: «Кащей», «Китеж», «Золотой петушок».