Истоки божественного в творчестве композитора

Таким образом, в данном произведении Мессиан обращается к идее Божественной любви, постигаемой сквозь призму человеческой любви. Божественное присутствие проявляется здесь непосредственно в чувствах и порывах, рождаемых человеческой душой, но прикосновение Божественного избыточно, чрезмерно, и это приводит к гибели, «сгоранию» «проводников» экстатического состояния любви, к смерти влюблённых. В концепции большой любви Мессиан видит «…слабое отражение, но всё-таки отражение единственно истинной любви, любви божественной» [11, с. 8]. И между человеческой любовью и любовью божественной стоит акт трансформации, приобщение (через смерть и отказ от мира) к более высокой и более чистой любви. Если ранее любовь рассматривалась композитором в рамках религии, то теперь она выходит на первый план и, по выражению В.А. Екимовского, « сама становится предметом культа: если ранее <…> любовь рождалась верой, то теперь <…> Мессиан делает религию из любви» [4, с. 148].

Экзотическая сфера в творчестве Мессиана органично дополнила религиозную сферу первого периода творчества. Смешиваясь, эти две сферы, выявляют главный конструктивный метод творчества композитора, который впоследствии получит такое широкое распространение в его творчестве. Дальнейшее развитие музыкального языка Мессиана под воздействием экзотических влияний привело к смене средств выразительности: мелодическое начало, ранее господствовавшее и главенствующее, постепенно уступает ритмическому, гармонический язык с аккордовой структурой – сонорным комплексам, и даже вся система музыкального письма проявляется не целостно, а в виде отдельных компонентов (ладов, ритмических последовательностей).

Третий период

(50-е годы) характеризуется обращением Мессиана к природе, в особенности, к пению птиц. Именное в этот период возникает интерес композитора к занятиям орнитологией, которые, по словам композитора, «были не только поддержкой в музыкальных поисках, но и «оздоровительным элементом». Пение птиц у Мессиана уже встречалось в Квартете (III часть – «Бездна птиц»), в «Двадцати взглядах» (VIII часть – «Взгляд небес), многообразие птичьих фиоритур можно услышать и в «Турангалиле». Однако теперь из декоративного элемента птичье пение превращается в один из ключевых средств образной выразительности.

В этот период преклонение Мессиана перед природой отражается и в пантеистической направленности его идей, и в характере музыкального языка, и в средствах выразительности. По словам Мессиана, он видит в природе «…явление одного из Божественных ликов. Однако творения божии – не суть сам Бог» [11, с. 8].

Данная идея воплощается в ряде произведений Мессиана, созданных в 50–60-е годы: «Пробуждение птиц» для фортепиано и оркестра (1953), «Экзотические птицы» для фортепиано и ансамбля духовых и ударных (1955), «Каталог птиц» для фортепиано (1956–1958), «Хронохромия» для оркестра (1960), оркестровая сюита «Семь хайку» (1962). В этих произведениях композитор стремился к скрупулезной, документально точной нотной записи птичьего пения.

По мнению Р.И. Куницкой, этот ряд пантеистических произведений Мессиана представляет собой «естественное завершение колористических тенденций в его творчестве, особенности фактурного изложения, тембровое содержание и техника письма которых связаны с «балийским гамеланом» «Турангалилы»» [13, с. 113].

Ещё одним важнейшим источником творческого вдохновения для Мессиана является цвет, точнее, сочетание цвета и света, красота христианских витражей. Для Мессиан важны три аспекта визуальных искусств. Во-первых, живопись служит богатейшим источником образов. Во-вторых, некоторые стили живописи (особенно сюрреализм) воспринимаются композитором как источник художественного метода. В-третьих, для Мессиана важен также синестетический аспект постижения живописи и музыки.