Творческое наследие

Под влиянием Лестер Янг, а затем и Чарли Паркера, он принес в несколько бессвязную манеру "бибоп" технику виртуозного мастерства и склонность к долго и тщательно проработанным независимым соло. С Майлсом Дэвисом он положил основание мягкости, его игра становилась все более и более отражающей полностью его возможности в импровизации. Позже, Восточная музыка и глубокие религиозные чувства повлияли на его стиль. [50]

Саксофонист Ли Кониц говорил: «Чтобы играть так, как Колтрейн, надо по крайней мере ежедневно заниматься по 8-10 часов».

Если обратиться к анализу соло Колтрейна, например, мелодии «Bluetrane» («Голубой экспресс»), то мы обнаружим, что в соло количество нот не умещается в рамки метра. Изобретательность гармоническая необходимо влечет за собой изобретательность метрическую. Так, чтобы мелодическая линия вписывалась в рамки гармонии, он был вынужден играть с огромной скоростью, сочетая трудные метрические фигурации, например, если смотреть на ноты и одновременно слушать запись, то выявить границы тактов и расхождения по метру будет очень легко. Обобщая сказанное можно отметить, что он накладывал нечетное количество звуков на четное количество долей такта. Таким же способом пользовался позже его последователь Майкл Брекер.

В годы обучения в «Granoff Scool of Music» Джон почерпнул новые знания от Денниса Сэндоула, у которого он обучился запутанным концепциям биотональности и ладовых звукорядов, дающих огромный потенциал для развертывания гармонически насыщенных соло и создания собственных композиций.

В 1952 году, работая в оркестре Эрла Бостика на альт-саксофоне, Колтрейн мог обучиться у Бостика отличной технике звукоизвлечения, особенно в верхнем регистре, и этот опыт стал хорошей школой для его собственного музыкального будущего, но вскоре, в 1953 году, он перешел в бэнд Джонни Ходжеса. Вновь ему повезло играть с отличнейшим саксофонистом того времени.

Манера игры Колтрейна обособленно индивидуальна. Майлз Девис писал про стиль Колтрейна, что он трансформировался с годами, и ранний стиль игры саксофониста нравился трубачу больше. Не секрет, что каждая личность проходит жизненный путь, изменяя и мышление, и отношение к окружающему миру, и отношение к себе, приобретая жизненный опыт. Стильигры Джона, как утверждают критики, претерпевал различные изменения, они же выделяют четыре этапа этой трансформации: «хард-боп», период стиля «звуковых пластов», период «модального» (ладового) джаза и «фри-джаз». Конечно, трудно ставить критерии оценки во времени, и здесь можно провести параллель с жизненным опытом: с годами творческий арсенал становится все более насыщенным, но и старые наработки остаются в багаже знаний.

На мой взгляд, ранний стиль Колтрейна в большей степени сложился под формированием тенор-саксофониста Лестера Янга. Его пламенный, мощный звук нашел продолжение в стилистике Джона. Но «Трейн» играл современный джаз, а Лестер играл свинг, и вот в это самое время появляется фигура Декстера Гордона. Мне кажется, что Декстер тоже немало повлиял на манеру игры Джона Колтрейна, ведь Декстер прирожденный «бопер», и, говорят, он был у истоков современного джаза в середине ХХ века: Декстер Гордон — американский джазовый саксофонист, один из первых исполнителей «бибопа» на тенор-саксофоне. Своей манерой исполнения он сыграл важную роль в объединении стилей свинг и «бибоп» в творчестве таких саксофонистов, как Лестер Янг и Бен Уэбстер, наряду с более современными Сонни Роллинсом и Джоном Колтрейном.[51]

О том же говорит и Джеймс Коллиер: «В то время на него (кого?) оказал заметное влияние Декстер Гордон», а это как раз было время ранней манеры Джона, когда он играл в оркестре Эдди «Клинхед» Винсона.

Некоторое время он работал в ансамбле Телониуса Монка (пластинка Thelonius Monk With John Coltrane, 1957). Благодаря этому сотрудничеству Колтрейн усовершенствовал свои знания в области гармонии, разработал новую систему дыхания, позволившую брать на саксофоне одновременно несколько звуков, добился невероятного технического мастерства. Кроме того, музыкант много времени уделял композиции — изучал партитуры Равеля и Хиндемита, слушал музыку Стравинского и Бартока, увлекся африканским и индийским фольклором. Сотрудничество с пианистом (каким?) обогатило его знания в области гармонии.[52]