Музыкальное образование и воспитание в Германии: исторический аспект

Так как же обстояло дело с музыкальным образованием и воспитанием?

Начало немецких традиций музыкального воспитания можно обнаружить еще в VIII–IX веках, когда основатель династии Каролингов Карл Великий объединил племена алеманнов, баварцев и тюрингов в могущественное Франкское государство, которое при внуке Карла, Людовике Немецком, (X в.) стало называться Германией.

Средневековая музыкально-эстетическая мысль опиралась на труды античных философов, и прежде всего Боэция[4]. Его «Наставления о музыке» были буквально канонизированы и считались незыблемыми. Боэций утверждал нравственное значение музыки и характеризовал разные типы музыкальной экспрессии. Он делил музыку на мировую, человеческую и инструментальную, что было принято средневековой музыкальной наукой. Однако один немецкий монах, аббат из Прюма, противопоставил теории Боэция свою собственную, основанную на принципах Пифагора. Это был Регино (Х век), написавший трактат «Об изучении гармонии», в котором предложил новое деление музыки на естественную и искусственную. Он поясняет: «Естественная музыка та, которая не производится никаким музыкальным инструментом, никаким касанием пальцев, ударом или прикосновением, <…> она модулирует сладостные мелодии с помощью природы: она производится или движением неба, или человеческим голосом, или звуком или голосом неразумного создания»[5]. По его мнению, «искусственной называется та музыка, которая изобретена искусством и человеческим умом и которая осуществляется посредством каких-либо инструментов»[6]. Регино размышляет и об эмоциональном значении музыки, считая, что музыка свойственна самой природе человека, доступна всем, независимо от пола и возраста: « . всеми видами нравов <…> управляет музыка . Пение приносит и уносит сны, вызывает печаль и волнения и отвлекает от них, она разжигает гнев, призывает к милосердию, врачует телесные недуги»[7].

Регино полагает, что музыкант должен сочетать не только практические, но и теоретические знания: «Музыкант тот, кто с помощью разума получает знание о звучании не через рабство действия, а властью созерцания <…> Всякий, кто в совершенстве не знает смысла и значения гармонического учения, напрасно присваивает себе имя певца, даже если и умеет превосходно петь . Не тот музыкант, кто в музыке упражняется только руками, а тот, кто может естественно судить о ней»[8].

Если обратиться к практике музыкального воспитания, то еще Карл Великий ратовал за грамотность всего населения государства, и в том числе грамотность музыкальную.

Так была создана система школ церковного пения, и в капитуляриях Карл предписывал священникам разных рангов не только самим досконально знать музыку, но и заниматься ею с детьми всех сословий. Особого расцвета достигли монастырские школы Метца и Санкт-Галлена, а позже − школы при кафедральных соборах. Это было не просто обучение, но и процесс становления личности, и музыка была важным слагаемым этого процесса, так как христианская религия признавала ее могучим средством воздействия на душу человека. Церковь строго контролировала процесс обучения молодежи: «В школе надлежит, наподобие наших предшественников, учить церковному пению, если возможно, так как от долгого перерыва в этом обучении в большинство церквей вторглось невежество в делах веры и всей науки»[9].

При Карле Великом и позже, при его потомках, развивалось богатое светское искусство рыцарского сословия. Это была «дворцовая академия», собрания которой сопровождались музицированием. Так постепенно складывалась замковая музыкальная культура рыцарства − почва для музыкально-поэтической культуры миннезингеров. Молодые немецкие рыцари обучались музыке весьма серьезно: сочинение и исполнение песен было обязательным. Процесс обучения проходил в форме музицирования, бесед, диспутов, состязаний, т. е. в форме свободного общения.