А.С. Пушкин и русский оперный театр

Большинство из этих произведений являются шедеврами русской оперной классики, определившими основные моменты в развитии главных принципов русской музыкальной драматургии и музыкального театра, и составляют основу репертуара отечественного оперного театра, его золотой фонд.

Но значение А. С. Пушкина для русской музыки не ограничивается использованием тем и сюжетов его произведений. Творчество поэта повлияло на формирование вокально-сценических традиций всего русского оперного театра.

Создание произведений, ориентированных на особенности литературного текста, было творческой установкой композиторов Новой русской школы. Ц. А. Кюи дал оценку А. С. Пушкину с позиции музыкальной эстетики «кучкистов», разрабатывающих вопросы соотношения текста и музыки: «Начинает уже проходить то время, когда к тексту относились с полным равнодушием, когда он служил только предлогом для музыки, когда никто текст не слушал. Текст начинает вступать в свои права в вокальной музыке, мысли и образы текста вызывают мысли и образы музыкальные, музыка иллюстрирует текст, делает его мысли более яркими, чувства более жизненными. А кому же неизвестно, какое в произведениях Пушкина богатство, глубина мыслей и вместе с тем их ясность и определенность» [50, 46].

Очень важное наблюдение сделал В. Г. Белинский о соотношении прозаического и поэтического у поэта, о приближении стиля А. С. Пушкина к прозе: «И что бы, вы думали, убило наш добрый и невинный романтизм? Проза! … Мы под «стихами» разумеем здесь не одни размеренные и заостренные рифмою строчки … Так, например, "Руслан и Людмила", "Кавказский пленник", "Бахчисарайский фонтан" Пушкина — настоящие стихи; "Онегин", "Цыганы", "Полтава", "Борис Годунов" — уже переход к прозе, а такие поэмы, как "Сальери и Моцарт", "Скупой рыцарь", "Русалка", "Галуб", "Каменный гость", — уже чистая беспримесная проза, где уже совсем нет стихов, хотя поэмы написаны и стихами … мы под "прозою" разумеем богатство внутреннего поэтического содержания, мужественную зрелость и крепость мысли, сосредоточенную в самой себе силу чувства, верный такт действительности» [64, 29].

Драматургия произведений А. С. Пушкина определила магистральное направление, связанное с выведением на первый план героя в преддверии личной катастрофы, внутреннего действия, психологической ситуации, которые стимулировали разработку особо тонкого речевого интонирования. Тексты А. С. Пушкина обусловили все специфические музыкальные элементы оперы — от звукового ряда мельчайших синтаксических единиц до композиции целого.

Появившееся в операх русских композиторов по пушкинским драмам новое отношение к тексту, поиск неразрывной связи музыки со словом привел к новой трактовке оперных форм. Ц. А. Кюи в статье о «Русалке» А. С. Даргомыжского определил их как «цепные формы». Гибкие, свободные, они образуют разделы, объединяющие мелкие звенья — эпизоды-фрагменты. Такие оперные формы зависят исключительно от сюжета и более мелких единиц словесного текста.

Стремительные диалоги, динамичные монологи, резкие переключения реплик в драмах А. С. Пушкина основаны на контрастных синтаксически малых фрагментах текста, но, тем не менее, драматические формы не становятся калейдоскопичными, поскольку их элементы мотивируются психологической ситуацией, объединяющей развертывание текста. Это свойство драматургии поэта было перенесено в сферу оперного речитатива, выдвинувшегося у А. С. Даргомыжского и «кучкистов» на первый план.