Истоки русской духовой музыки

Первые "музыкальные" инструменты появились одновременно с первыми наскальными изображениями, а, может быть, раньше их. Рисунки, сделанные первобытным человеком на стенах пещер, сохранились лучше, поэтому изобразительное искусство тех веков исследовано полнее, нежели музыкальное. Когда мы рассматриваем рисунки человека, жившего в эпоху палеолита, мы уверенно говорим: "Искусство!", "Живопись!", но, когда мы пытаемся представить себе игру этого человека на духовых инструментах, мы почему-то боимся назвать то, что он делает, музыкой. Нет ни малейшего сомнения, что кроманьонец, сумевший нарисовать бизонов на потолке пещеры, способен использовать духовые инструменты не только для подачи сигналов и заманивая на охоте животных, но и для того, чтобы выразить своё отношение к действительности [1].

Можно ли называть "музыкальными инструментами" случайно подобранные раковины и деревяшки, в которых не запечатлён человеческий труд, – вопрос спорный. Но, если один человек показывает другому, каким образом надо дуть в полую трубку, чтобы достичь того или иного звука, то развитию преподавания музыки положено начало.

В IX веке до новой эры в Палестине в торжествах освящения храма царя Израильско-Иудейского царства Соломона участвовало 120 трубачей. Можно предположить, это был первый в истории человечества оркестр. До нас не дошло имя руководителя музыкального коллектива.

В Древней Руси до появления сигнальных инструментов славянские племена во время охоты использовали крик и свист. Но свист не мог сравниться со звуком рога, ни по громкости, ни по радиусу распространения. С помощью рога можно было подавать сигналы различной высоты, громкости и ритма. Во время боя русские воины также сами трубили в рог, подавая сигнал к атаке. Но с течением времени на смену рогу приходит более совершенный инструмент – труба.

Звуки музыки оказывали на воинов и эмоционально-психологическое воздействие: она их воодушевляла, взбадривала, а на противника действовала устрашающе. С давних пор военная музыка используется на поле боя в сочетании с возгласами и криками.

Музыка и пение широко использовались в быту князя и знатных дружинников. Во время княжеских пиров и тризн звучали не только гусли и органы, но также флейты и другие духовые инструменты.

В эпоху раннего Средневековья церковь поощряла лишь хоровую музыку, "исключающую всякое индивидуальное проявление, будь то импровизация, жестикуляция или танец". В послании епископа Никиты говорилось: "Каждый включает свой голос в звучание согласно поющего хора, чтобы он не выделялся для бесстыдного показа" [9]. Эти музыкальные установки не могли не сказаться на воспитании флейтистов и трубачей. Основная задача игры на этих инструментах было достижение чувства ансамбля и динамического баланса.

В XII–XIII веках в Западной Европе установились музыкально-исполнительские принципы, получившие название Ars antiqua. Эти принципы, безусловно, легли в основу методики обучения игре на духовых инструментах. Духовые инструменты не участвовали в церковной службе, но во время пиров и уличных праздников флейты и трубы играли в унисон с певцами, помогая хору поддерживать интонационную устойчивость. Звучание духовых инструментов, безусловно, придавало музыке особую мощь и блеск.