«Псковитянка» и «Боярыня Вера Шелога»: пьеса Л. А. Мея и либретто Н. А. Римского-Корсакова

А краше Веры Дмитриевны нет!

Вот, думаю я спросту, хоть и стерто,

Да золото литое, хоть и цельно,

А серебро».

Еще одна причина того, что Н. А. Римский-Корсаков выпустил этот фрагмент текста, заключается в различной специфике слова произнесенного и слова пропетого. Если в драме автор может себе позволить подробно и детально описать портреты своих героев, то при исполнении на оперной сцене эта необходимость отпадает в виду присутствия не только зрительного ряда, но и музыкально-интонационного плана.

Чаще всего при переработке драмы в либретто оперы авторы сокращают текст для того, чтобы освободить его от побочных сюжетных линий, рассуждений персонажа, затемняющих основной конфликт. Н. А. Римский-Корсаков также пользуется этим приемом. Следующий момент, подвергнувшийся авторскому сокращению — разговор Власьевны (Перфильевны) и Надежды о князе Юрии Ивановиче Токмакове — женихе Надежды. При работе над либретто были опущены такие слова:

Перфильевна [Надежде]

«Видно, пошутила!

А плакала зачем, как он уехал?

Ну, что стыдиться? Плакать не зазорно

По суженом…

(Качает головой и смеется)

Забыть мне — не забыть,

Как он в Великих Луках-то со мною

Столкнулся — и давай мне напевать

Про девичью красу, свою зазнобу…

Из Лук-то мы когда с тобой?

Надежда

Великим постом

Перфильевна

Ну вот, на пятой-то неделе

Ровнехонько был год… Аль на четвертой?

Не помню… а распутица стояла:

Такая склизь, что боже упаси!

Плетуся я проулком от вечерен

Да под ноги гляжу, а князь-то Юрий

Навстречу мне: "Перфильевна, здорово!"

Я кланяюсь, а он мне говорит:

"Скажи своей боярышне, родная,

Что вся душа моя по ней изныла

И божий день, мол, без нее не в день

(А сам кису мне в руки сует, сует).

Смотри ж, скажи, Перфильевна!" — "Скажу, мол,

Родимый мой, скажу".

Надежда

И не сказала!

Перфильевна

Как не сказала? Да господь с тобою!

Да ты тогда…

Надежда

И слушать не хочу. Молчи, молчи!».

(Зажимает Перфильевне рот и смеется.)

Существенно сократил композитор центральную сцену оперы — рассказ Веры. Н. А. Римский-Корсаков пропустил в нем мелкие подробности, в которых Вера Шелога говорит о подарках мужа:

Вера

«И баловал, как малого ребенка:

В глаза глядит и мысли-то, кажися,

Все выглядит да высмотрит насквозь…

Сегодня что ни есть мне приглянулось,

А завтра — уж несут во двор купцы…

Дарит, дарит, да сам еще боится —

В угоду ли? Колечко не колечко,

Запястье не запястье…».

Можно предположить, что Н. А. Римский-Корсаков пропустил этот фрагмент потому, что для героини были абсолютно не важны подарки мужа, она не помнит о них, так как не любит его. Это можно прочитать и в контексте драмы, но композитор здесь делает персонаж более выпуклым, ярким и сильным, нежели он представлен в драме. Эти сокращения направлены на более глубокое и проникновенное восприятие героини, ее психологического состояния. Любовь и страстное влечение к царю — с одной стороны, и ненависть и страх к мужу — с другой стороны терзают душу Веры. Причина таких изменений состоит в том, что драма Л. А. Мея «Боярыня Вера Шелога» — не отдельное произведение, а часть целого. Вследствие этого все события и персонажи произведения воспринимаются в общем контексте всей «Псковитянки». Драма героини у писателя является лишь предысторией рождения Ольги, у Н. А. Римского-Корсакова же это самостоятельное сочинение. В связи с этим поменялись и многие акценты, характеристика оперных персонажей приобрела несколько иной оттенок. Образ Веры Шелоги здесь выдвигается на первое место, а все остальные персонажи становятся лишь фоновыми фигурами, оттеняющими его. Именно поэтому композитор сокращает побочные линии, затушевывает портреты всех действующих лиц, чтобы образ главной героини стал еще более выпуклым.

Также Н. А. Римский-Корсаков пропускает тот момент, где героиня описывает лес, в котором она заблудилась:

Вера

«Сплошным плетнем раскинулся-разросся —

Продору нет. Идем мы по опушке,

Вдруг Степанида мне говорит: