Современники о деятельности Боттезини

Стремительно изменило представление о контрабасе и его возможностях творческое наследие Боттезини, заключённое главным образом в концертном репертуаре и «Методе» для контрабаса. Вся история исполнительства не знает более плодовитого композитора, т.к. предшественники Боттезини ограничивались несколькими концертными сочинениями, чаще всего – инструктивного предназначения, здесь же весь репертуар наполнен программно-тематическим смыслом. Современникам Боттезини контрабас большей частью был известен как типично оркестровый инструмент, потому эффект выступлений Боттезини был усилен, и достаточно часто в отечественной и зарубежной печати освещались его концерты.

Во второй половине ХIХ века в газете «Сын отечества» можно было прочитать следующее: «Контрабас – инструмент, не внушающий доверия… Но когда артист коснулся своим волшебным смычком неуклюжего инструмента, он, т.е. инструмент, мгновенно превратился то в нежную скрипку, то в мелодичную виолончель; главное, из него рождались звуки человеческого голоса, самого нежного симпатичного тембра, так что, смотря на контрабас по форме, трудно определить, на чём именно играет Боттезини.

Это положительно «Боттезиниевский инструмент, доступный ему одному. Он поёт и поражает страшными трудностями на своём венецианском карнавале, производит громадное впечатление на слушателей, как единственный в своём роде. Боттезини увлекает более нежностью, чем силой звука, и это ещё более замечательно на инструменте, по качеству своему неизбежно резкому». Между тем появлялись и отрицательные высказывания о Боттезини. В литературном журнале «Современник» писалось о концерте Боттезини в Париже: «…Боттезини…на своём инструменте издаёт всевозможные звуки, кроме тех, которые свойственны исключительно этому инструменту: он играет на виолончели, на скрипке, на гармонике, на чём угодно, а между тем вы не услышите от него ни одной настоящей контрабасовой ноты».

Ещё негативней в «Санкт-Петербургских ведомостях» высказался Цезарь Кюи (1835-1918) –музыкальный критик, слышавший Боттезини во втором концерте Филармонического общества в 1866 году: «…отличным контрабасистом я его не называю потому, что в руках его контрабас теряет свой характер: неестественно добытый звук его делается вязким, безжизненным и бесцветным.» Общее в этих высказываниях – недовольство тем, что «тяжёлый и величественный контрабас нарушил их привычное представление.

Зарубежная реакция всё же была восторженной: «…под смычком господина Боттезини это уже не контрабас, а чуть ли не оркестр из нескольких инструментов…» Игру Боттезини сравнивали с игрой Паганини; в отличие от своих коллег он «в состоянии был до такой степени лелеять слух и трогать душу». Варнеке в своей книге «Контрабас» приводит рассказ очевидца концерта Боттезини в Баден-Бадене, немецкого контрабасиста Фридриха Шлуфтера: «Это было каждый раз событием для Баден-Бадена, когда выступал Боттезини. Со всех сторон, пешком и в экипажах, в переполненных поездах стремились сюда люди, и никогда Баден-Баден не принимал столько гостей, как в те дни, когда объявлялось выступление Боттезини. Преклонение перед Паганини вряд ли было сильнее того, какое выпало на долю Боттезини». Но его не обвиняли в какой-либо чёрной магии, как это было с Паганини, ведь за его славой и талантом стояли объективные причины – те средства и приёмы, на которых базировался его гений. Главное, что в отличие от своих современников - контрабасистов Боттезини сочинял не просто виртуозные произведения, а сочинения, которые звучат как подлинные шедевры.