Музыкальное искусство как неотъемлемая сфера жизнедеятельности детей в школе

Конечно, примеры из жизни известных деятелей искусства – это идеал вхождения в искусство, и в широкой практике школы повторить такое очень трудно. К тому же массовое музыкальное образование не занимается воспитанием музыкантов, речь идет об общем развитии личности. Но в связи с этим можно назвать немало имен выдающихся деятелей культуры, ученых – А. Эйнштейн, Л. Н. Толстой, хирург С. С. Юдин и др., – в жизни которых музыка выполняла роль ключа, открывающего мир, объединяла видимое и слышимое, расширяла границы интеллекта и чувства.[3]

В этом нет никакого откровения: уже древние хорошо знали уникальное свойство музыки воспитывать способность к слышанию. Не в физиологическом, конечно, смысле, а, прежде всего, воспитывать «искусство слышать», – слышать «музыкальную партитуру» мира во всем многообразии звучащих красок и различать в ней свой собственный голос.

Наши предки достаточно ясно чувствовали и представляли себе всеобщность жизни и искусства: все имеет ритм, интонацию, характер, настроение, разные краски – все длится, звучит, имеет форму, находится в движении, изменяется, рождается и исчезает, переходит одно в другое. Сегодня можно считать доказанным, что, хотя искусство есть не простое отражение, а художественное переосмысление жизни, музыкально-художественная деятельность, «музыкально-худо-жественное познание» опирается на те же законы, что и жизнь.

Благодаря этой всеобщности, познавая закономерности и природу музыкального искусства, ребенок познает и закономерности окружающего мира. Реализуя в искусстве свою человеческую способность эстетической оценки мира во всем его многообразии, ребенок, таким образом, все измеряет человеческой мерой и благодаря этому процессу познает самого себя, свой внутренний мир.

Потому еще во времена расцвета эллинской философии и культуры музыка в гимнасиях считалась обязательным предметом (т. е. была частью человеческого бытия, продолжением человеческой личности), без нее древние просто не представляли себе воспитание человека-гражданина. Ведь только музыка, разворачивая во времени процессуальность жизни, способна обеспечить познание и оценку явлений окружающего мира в концентрированных чувственно воспринимаемых образах. Через «интонационный словарь эпохи», по словам Б. В. Асафьева, ребенок приобщается к своему времени, чувствует сопричастность настоящему, прошлому и будущему, по выражению Л. С. Выготского, «социализирует» свои чувства и мысли.[4]

Сегодня существует разветвленная система дополнительного художественного образования. Это – профилированные (по видам искусства) специальные классы, хоровые, музыкальные студии и кружки при школах и другие формы. К сожалению, преподавание предметов эстетического цикла в таких образовательных учреждениях ведется, как правило, по канонам начального специального образования, по примеру детских музыкальных школ и школ искусств.

Нередко дополнительное музыкальное образование вторгается в сферу общего музыкального образования, вытесняя уроки музыки из учебных планов таких школ. Но дополнительное образование потому и называется дополнительным, что оно призвано дополнять общее музыкальное образование, но не заменять его.

И здесь важно: во имя чего осуществляется дополнительное музыкальное образование детей? Обеспечивают ли такие «специализированные» школы и классы настоящее духовное развитие детей, для которого характерно проникновение в сущность искусства, широта подхода к современным проблемам музыки, критичность взглядов, понимание смысла своей музыкально-художественной деятельности (инструментальной, хоровой, вокальной и т. д.) и такое качество личности как бескорыстное (эстетическое) отношение к музыке и ее роли в собственной жизни? Ведь не случайно Д. Б. Кабалевский говорил, что музыкальные школы должны оценивать свою работу не по тому, сколько учеников поступили в профессиональные учебные заведения, а по тому, сколько детей не «бросили» музыкальную школу, а значит, и саму музыку.[5]