Творчество Вагнера в оценке журнала «Артист»

На протяжении нескольких лет в журнале «Артист» появлялись публикации так или иначе связанные с именем Рихарда Вагнера. В данной работе будут рассмотрены публикации, помещавшиеся в номерах 12 и 13 за 1891г. и номерах 40, 42 за 1894 год.

В № 12 1891 года мы видим статью – отрывок из воспоминаний В.С. Серовой, посвященный первой поездке за границу в 1864 году. В этой статье Валентина Семеновна Серова рассказывает о своих впечатлениях от творчества Варгенера, а главное от его личности. Женщина пишет о том, что он произвел на нее и ее мужа самое благоприятное впечатление, это был жизнерадостный человек с доброй улыбкой (хотя многие другие называли ее насмешливой и даже злой). Вагнер был «…живен, подвижен и юн. Он не желал сидеть на месте…» [ 2, c. 65] и это не смотря на то, что в о время визита ему было 50 лет.

Особое внимание в статье уделено опере «Тристан и Изольда» которую посетили супруги Серовы в Мюнхене. Несмотря на то, что самого Вагнера в тот момент не было в городе, поскольку народное недовольство «поклонением короля вагнеровскими идеями» росло, пребывание композитора в столице было не безопасным, «единомышленники вагнеровцы» съехались на спектакли со всех стран.

«На «Тристан и Изольда» мы отправились в театр со священным трепетом. Молча просидели мы весь спектакль, и к концу я увидела у Серова тихо скатывающиеся слезы по болезненно изменившемуся лицу. Мы прошлись по парку, глубоко потрясенные драмой, музыкой и молчанием – всем!» - пишет Серова. Творчество Вагнера имело настолько большой масштаб и оказало настолько сильное влияние на супругов, что они поехали в Люцерн к «самому Вагнеру». [2, с. 67]

В № 13 за тот же год мы видим продолжение данной статьи, но здесь акцент делается на отношениях семьи Серовых с Ф. Листом.

В №40 журнала «Артист» приводится еще одна масштабная статья посвященная Варнеру - «Вагнерский вопрос» (музыкальная) Ф. Ницше. В примечании редактора мы видим запись «Германский философ не щадит германского музыканта» и действительно читая статью можно увидеть негативную окраску в отношениях двух великих немцев. [1, с. 61].

В данной статье Ницше сравнивает музыку Вагнера с музыкой Бизе, и вообще описывает свое отношение к произведениям Вагнера, но стоит отметить, что тут он оценивает скорее не музыкальную, а философскую составляющую творений Вагнера. Ницше пишет: «Вагнер символизирует христианскую мысль так: «ты должен верить и нужно, чтобы ты верил» [с. 64] и не разделяет эту позицию, которая по его мнению сквозит во многих творениях композитора.

Вся статья проникнута глубокими философскими мыслями, которые не то чтобы осуждают «смыслы» заложенные Вагнером в свое творчество, но ставят их под сомнение. Ницше проводит параллели с творчество и жизнью композитора.

В середине статьи он выдвигает на суд читателя свое мнение, к которому пришел посредством анализа: «Я выставляю на вид эту точку зрения, - искусство Вагнера – больное искусство. Проблемы, выдвинутые им на сцену, настоящие проблемы истерии. Конвульсивность его темперамента, его возбужденная чувственность, его вкус, его упрямство, переделанное им в принципы, и, кроме того, подбор его героев и героинь – все это вместе представляет без сомнения картину болезни»[с. 66] далее автор продолжает эту мысль, но она не негативна, она скорее вызывает восхищение Ницше. Далее он отмечает «Вагнер совершил почти открытие какой-то элементарной магии, которая может быть представлена посредством музыки» [1, с. 69]

Вообще Ницше много внимания уделял «Вагнеровскому вопросу». Из других источников мы узнаем, что Р. Вагнер оценивался Ф. Ницше как квинтэссенция современности и своеобразная «точка опоры» не только до 1876 года («шопенгауэровско-вагнеровский» период творчества философа), но и до конца жизни: эмоциональное восприятие музыки оставалось прежним, философское истолкование ее значения для немецкой культуры и человечества в целом менялось. «Обращение», начатое «Тристаном и Изольдой», завершилось июльским прослушиванием «Мейстерзингеров» в Дрездене в 1868 году. Последовавшее за посещением оперы личное знакомство с ее автором, находившимся в зените славы, вызвало у Ф. Ницше убеждение, что Р. Вагнер воплощает в себе идеальный тип человека, и превратило философа в его восторженного адепта.